Неточные совпадения
— А не знаете ли вы, Гаврило Емельяныч, — спросил его потом Вихров в одну из
следующих послеобеденных бесед, — какой-нибудь истории, где бы любовь играла главную
роль; мне это нужно для сочинений моих, понимаете?
Несколько раз доктор думал совсем отказаться от взятой на себя
роли, тем более что во всем этом деле ему было в чужом пиру похмелье; он даже раза два заходил к Майзелю с целью покончить все одним ударом, но, как все бесхарактерные люди, терялся и откладывал тяжелое объяснение до
следующего дня.
Калинович взглянул было насмешливо на Настеньку и на Белавина; но они ему не ответили тем же, а, напротив, Настенька, начавшая
следующий монолог, чем далее читала, тем более одушевлялась и входила в
роль: привыкшая почти с детства читать вслух, она прочитала почти безукоризненно.
Почти каждый актер импровизировал от себя, так что в
следующие вечера один и тот же актер одну и ту же
роль играл несколько иначе.
— Почему же? Мы вас перенесем в первую кулису… Увидите, увидите, я устрою. Я хочу, чтобы вы видели меня в моей любимой
роли. — Взял книгу и своими неслышными шагами вышел, потом повернулся ко мне и, мило улыбаясь, сказал: — Вы «Гамлета» увидите! — И так же неслышно исчез в глубине
следующей комнаты.
В
следующем спектакле «Ревизора», перед Рождеством, я уже играл Добчинского, и эта
роль осталась за мной и далее. Вася играл почтмейстера, и мы оба по очереди следили за выходами.
Элементы, которые могли оттенять внешнее однообразие жизни дедушки Матвея Иваныча, были
следующие: во-первых, дворянский интерес, во-вторых, сознание властности, в-третьих, интерес сельскохозяйственный, в-четвертых, моцион. Постараюсь разъяснить здесь, какую
роль играли эти элементы в том общем тоне жизни, который на принятом тогда языке назывался жуированием.
Но тяжелый фабричный труд оказался Ароматову не по силам, и в
следующий раз я встретил его уже совершенно в новой
роли.
На таких собраниях был прочтен, каждый раз по одному акту, мой прежний перевод Мольеровой комедии «Школа мужей», по возможности мною выправленный и отданный на
следующий бенефис Щепкину, который тосковал по Мольере и вообще по
ролям, требующим работы.
Горбуичик Павлусь прекрасно сыграл свои
роли: был настоящею собакою, ворчал, лаял, выл и тормошил пана Кнышевского, вот-таки как истинная собака. Знахарку он также представил весьма натурально: по-I говорки, приговорки, хрипливый голос, удушливый кашель — все, все было очень хорошо. Недурно и Петрусь сыграл свою
роль, даже весьма успешно; и это ему так понравилось, что он затеял повторить эту комедию и на
следующий вечер.
Можно даже установить
следующий парадокс, играющий немалую
роль в истории религиозных идей: свобода воли, вечно стоящая перед устрашающей необходимостью делать избрание навязанного ей со стороны и сверху, порабощала и угнетала человека; настоящее освобождение человека происходило от благодати, а не от свободы воли; человек свободен, когда ему не нужно выбирать.
В моих заграничных экскурсиях и долгих стоянках я не переставал быть русским писателем. Лондон сыграл немаловажную
роль в моем общем развитии в разных смыслах. Но это вышло ужо в
следующем году. А пока он только заохотил меня к дальнейшему знакомству с ним.
С Каратыгиным я познакомился уже в
следующую зиму, когда ставил"Ребенка", а Григорьева стал встречать в книжном магазине Печаткина. Тогда он уже оселся на благородных отцах, играл всегда Фамусова — довольно казенно, изображал всяких генералов, штатских чиновников, отставных военных. Он отличался"запойным"незнанием
ролей, а если ему приходилось начинать пьесу по поднятии занавеса, он сначала вынимал табакерку, нюхал и устремлял взгляд на суфлерскую будку, дожидаясь, чтобы ему"подали реплику".
И я в
следующий сезон не избег того же поветрия, участвовал в нескольких спектаклях с персоналом, в котором были такие силы, как старуха Кони и красавица Спорова (впоследствии вторая жена Самойлова). Ею увлекались оба моих старших собрата: Островский и Алексей Потехин. Потехин много играл и в своих пьесах, и Гоголя, и Островского, и сам Островский пожелал исполнить
роль Подхалюзина уже после того, как она была создана такими силами, как Садовский и П.Васильев.
В
следующем году шла новая пьеса «Сила любви и ненависти», драма в трех действиях, переведенная с итальянского, но не имела успеха. В том же году там же исполнялась сказка в лицах «О Яге-бабе», в которой главную
роль играл обер-гофмаршал Дмитрий Андреевич Шепелев. В этой оперетке участвовали придворные певчие, набранные в Малороссии; из них отличался прекрасным голосом и искусным пением Виноградский. Он, как уверяли тогда, «удивлял самих итальянцев».
Из того же письма Николай Герасимович узнал, что
роль больной разыгрывалась Анжеликой по наущению ее матери, чтобы заставить его смириться, и что он должен ожидать приезда графини на
следующую ночь.
Любовь к Анастасии, усиленная препятствиями, конечно, играла важную
роль во всех этих сердечных тревогах и в участии к ее брату. Без цели, без отчета, часто подавляемая рассудком, любовь эта все-таки делала успехи. Она пустила еще сильнейшие побеги от
следующего обстоятельства.
Роли распределены были между ними
следующим образом...
Напротив, при посетителях и слугах, она играла
роль покорной жены, и, где было нужно, всегда вставляла фразы вроде
следующих...